Гарри Гаррисон - Этический инженер [Специалист по этике; Моралист]

Раскрыв с большими предосторожностями стеклянный шар мастрегулов, Язон с удовлетворением убедился, что там была серная кислота, и соорудил громоздкую, но мощную аккумуляторную батарею.

Все ещё сердясь из-за своего похищения, он возглавил нападение на баржу мастрегулов и захватил большой запас серной кислоты и других химикатов. Он хотел создать несколько разновидностей оружия, но от большинства проектов отказался. Больше он преуспел в изготовлении кароджа и паровой машины, во многом благодаря предшествующему опыту. Кроме того, он построил лёгкий, но мощный пароход.

В свободные минуты он разрабатывал книгопечатание, шрифт, телефон и громкоговоритель, которые вдобавок к фонографическим записям, занимали все его время.

Для собственного удовольствия он смастерил в своей комнате самогонный аппарат, при помощи которого производил низкосортный, но крепкий бренди.

— В основном дела идут не так уж плохо, — говорил он, откинувшись в своём обитом шкурами кресле и прихлёбывая бренди.

Был тёплый день и хотя он был заполнен зловонными испарениями, поднимавшимися из канала, вечерний морской бриз принёс с собой прохладу и свежесть, вошедшие в раскрытые окна. Перед ним лежал отличный бифштекс, изготовленный в угольной печи собственного изготовления, с румяным креноджем в качестве гарнира, и хлебом, испечённым из муки, смолотой на недавно построенной мельнице. Айджейл прибиралась на кухне, а Михай старательно протирал щёткой трубы самогонного аппарата, удаляя осадок от последней партии.

— Не хотите ли присоединиться ко мне? — Спросил Язон, преисполненный доброты к человеческому роду.

— Вино радует, крепкий напиток гневит. Книга «Притчей Соломоновых», — ответил ему Михай в своём лучшем стиле.

— «Вино приносит радость в сердце человека». Псалом. Я тоже читал кое-что. Но если вы не хотите разделить со мной дружескую чашу вина, то почему бы вам не выпить воды и не передохнуть?

— Я ваш раб, — мрачно сказал Михай, указывая на свой железный ошейник и возвращаясь к работе.

— За это вы должны благодарить только себя. Если бы вы были несколько более благоразумны, я тут же вернул бы вам свободу. Почему бы мне не сделать этого сейчас? Только дайте слово, что вы не будете совать нос в мои дела и не станете заботиться о моих моральных устоях. У меня достаточно хорошие отношения с Хертугом и немного забот, с которыми я как-нибудь справлюсь. Что скажете? Хотя темы ваших разговоров и ограничены, это всё же лучшее, что я могу найти на этой планете.

Михай вновь притронулся к ошейнику и на мгновение задумался.

— Нет! — Воскликнул он, отдёргивая руку, как будто обжёгся. — Изыди, сатана! Прочь! Я не дам вам никаких обетов и не отдам свою честь в вассальное владение. Лучше служить в цепях до дня освобождения, когда я увижу вас, стоящим перед судом в ожидании наказания.

— Ну что ж, вы не оставили никаких сомнений в ваших чувствах. — Язон благодушно осушил стакан и наполнил его вновь. — Я надеюсь, что до дня освобождения всё же сумею несколько изменить вашу точку зрения. Не задумывались ли вы когда-нибудь над тем, сколько нам ждать освобождения? И что мы можем сделать, чтобы его приблизить?

— Я ничего не могу сделать — я раб.

— Да. И мы оба знаем, почему. Но помимо этого, делали ли хоть что-нибудь, чтобы освобождение наступило быстрее. Я отвечу за вас. Нет. А я делал, и даже в нескольких направлениях. Во-первых, я точно определил, что на этой заброшенной планете нет пришельцев из космоса. Я разыскал несколько хорошо радиорезонирующих кристаллов и построил радиоприёмник. Однако, ничего не услышал, кроме атмосферных помех и моего собственного «священного ящика».

— Что за святотатственные речи вы произносите?

— Разве я вам не рассказывал? Я построил простейший радиопередатчик и заявил, что он шлёт молитвы. С первого же дня он не умолкает под руками верующих.

— Неужели для вас нет ничего святого, богохульник?

— Мы поговорим об этом в другой раз, хотя я не понимаю вашей точки зрения. Неужели вы требуете уважения к ложной религии с ложным богом; Электро, и тому подобным? Вы должны быть мне благодарны за то, что я посмеялся над этими идолопоклонниками… К тому же, если какой-то космический корабль войдёт в атмосферу планеты, он немедленно поймёт мой сигнал и придёт нам на помощь.

— Когда же? — Спросил Михай, поневоле заинтересовавшись.

— Может быть через пять минут, а может быть через пятьсот лет. В этой Галактике множество планет, даже, если нас кто-нибудь ищет. Сомневаюсь, чтобы пирряне искали меня: у них один — единственный корабль, да и тот постоянно занят. Как насчёт ваших людей?

— Они молятся за меня, но искать не могут. Большинство наших денег пошло на покупку и оборудование корабля, который вы так своевременно уничтожили. Ну, а посторонние корабли? Торговые? Исследовательские?

— Вероятность — всё зависит от игры случая. Как я говорил — через пять минут, пять столетий или никогда. Слепая игра случая. — Михай тяжело сел, погрузившись в уныние, и Язон, несмотря на то, что все это он знал и раньше, почувствовал мгновенную острую боль. — Но приободритесь, дела идут не так уж плохо. Сравните наше теперешнее положение со сбором креноджей, в весёлой компании рабов Чаки. Теперь у нас тёплая квартира с удобной мебелью и достаточно хорошей пищи, а со временем будут все удобства, которые я сумею создать. Для собственного удобства, а также из милости, я вытащу этот мир из тёмного века и втяну его в технологическое будущее. Неужели вы думаете, что я затеял все эти изобретения, чтобы помочь Хертугу?

— Я не понимаю.

— К сожалению, это типично для вас. А посмотрите, здесь была статичная культура, которая никогда бы не стала изменяться к лучшему без сильного толчка извне. Таким толчком стал я. Пока знания засекречиваются, никакого прогресса быть не может. Возможны незначительные усовершенствования, изменения внутри классов, в их узкой специальности, но ничего жизненно важного. Я разрушаю все это. Я передам Хертугу информацию, принадлежащую всем кланам, плюс множество сведений, которые им неизвестны. Это нарушает нормальный баланс в обществе. Ранее все эти вооружённые кланы были примерно равны, а теперь Хертуг стал сильнее, начнёт войну и сумеет победить их один за другим…

— Войну? — Спросил Михай, ноздри его раздувались, прежний фанатичный блеск появился в глазах. — Вы сказали — войну?

— Да, — благодушно ответил Язон, отпивая из стакана. Он так погрузился в это занятие, что не заметил предупредительных сигналов. — Как сказал кто-то: «нельзя приготовить яичницу, не разбив яйца»… Предоставленный сам себе, этот мир ковылял бы по своей орбите, девяносто пять процентов его населения были бы по-прежнему обречены на болезни, нищету, грязь, голод, рабство и всё прочее. Я начну войну небольшую, чистую, научную войну, которая уничтожит всех конкурентов. Когда всё кончится, то для всех это будет лучше, гораздо лучше. Хертуг уничтожит границы между племенами и станет диктатором. Работа, которой я занимаюсь, слишком уж трудна для скулоджей, поэтому я возьму в обучение рабов и юношей из хороших семей. Когда и это закончится, тут скрестятся все науки и полным ходом пойдёт вторжение промышленной революции. И тогда уже никто не сможет повернуть обратно, прошлое умрёт. Машины, капитализм, предприниматели, досуг, искусство…